Публикації

"Баварії Мюнхен" 123 роки!

На волне революции и на руинах Первой мировой войны Королевство Бавария прекратило свое существование в ноябре 1918 года. С уходом последнего короля Баварии Людвига III  закончились 738 лет господства династии Виттельсбахов «у нас в Баварии».

Но семья Виттельсбахов, как вы понимаете, никуда не исчезла. Сегодня она представлена четырьма десятками аристократов – герцогами, баронами и даже принцами. Один из них – Принц Баварский Люитпольд Руппрехт Генрих (Luitpold Rupprecht Heinrich Prinz von Bayern). 14 апреля ему исполнилось 70 лет!

По линии отца и матери принц Люитпольд – правнук последнего короля Баварии Людвига III. И поскольку у нынешнего главы королевского дома Виттельсбахов герцога Баварского Франца нет детей, а у его брата герцога Баварского Макса Эмануэля пять дочерей и ни одного сына, именно принц Люитпольд является преемником на посту главы королевского дома Виттельсбахов. За ним в очереди стоит старший сын Люитпольда принц Людвиг Баварский, удивительно, кстати, похожий на своего предка, «сказочного» короля Людвига II.  

Принц Баварский Люитпольд родился 14 апреля 1951 года в замке Лёйтштеттен на озере Штарнберг. Этот замок до сих пор является собственностью семьи Виттельсбахов. Но более известным для всего мира стал другой замок принца Люитпольда - Кальтенберг, где ежегодно в июле проходит знаменитый рыцарский турнир, самый большой в Германии.

А всё дело в том, что что Его Королевское Высочество – знаменитый и очень успешный пивовар. Пиво «Король Людвиг» и «Кальтенберг» всех видов и сортов наследник баварского престола варит, кроме заводов в Фюрстенфельдбрюке и Хольцкирхене, непосредственно в своем родовом гнезде, в замке Кальтенберг, что в 50 километрах на запад от Мюнхена. В возрасте 25 лет принц возглавил пивоварню и для оживления продажи «жидкого хлеба» из замковых подвалов он решил организовать у его стен небольшое рыцарское представление. В творческом поиске принц Люитпольд в 1973 году гостевал в замке английского графства Кентербери, где стал свидетелем средневекового турнира. Представление настолько поразило и воодушевило королевскую особу, что Люитпольд на всю жизнь «заболел» рыцарскими боями. Он нанял английскую рыцарскую группу и в 1979 году открыл свой первый турнир у замка Кальтенберг. Его Королевское Высочество, как исправный арбалетчик, попал, как говорят немцы, точно «в черное». Поначалу свидетелями первого турнира у стен замка Кальтенберг стали несколько тысяч любопытных, в основном из близлежащих деревень. Сегодня же средневековое шоу ежегодно собирает почти сотню тысяч зрителей в год. Уже как 15 лет на турнире блистает легендарная группа французских каскадеров „Кавалькада“ во главе с неповторимым Марио Люраши. Всадники «Кавалькады» носятся на лошадях и орудуют мечами и копьями не хуже Ричарда Львиное Сердце или короля Артура.

Уже более пяти лет руководит этим шоу-предприятием с оборотом в миллион евро в год младший сын Люитпольда – принц Баварский Генрих Рудольф. А старший сын - принц Людвиг Баварский - стал очень успешным программистом. Он рос в замке Кальтенберг, как и его отец, познал тонкости юриспруденции, а теперь руководит фирмой «Львы Стартапа» (Startup Lions) в… Локитаунге, поселении на самом севере Кении, где обучает африканских детей тонкостям программирования. А ведь мог бы и расслабиться, как вы понимаете, и пользоваться всеми благами рода на полную катушку. Ведь Виттельсбахи до сих пор одна из самых богатых и влиятельных аристократических семей Германии.

У нашего юбиляра трое сыновей и двое дочерей. Его жена принцесса Катарина Беатрикс в сентябре этого года тоже отметит свой 70-летний юбилей. Пара вместе уже 42 года. Отец принцессы, архитектор Герд Виганд, очень известен «у нас в Баварии». Он был одним из создателей Олимпийской деревни в Мюнхене, а также здания ипподрома в Даглфинге.   

Уже как 10 лет принц Баварский Люитпольд возглавляет фарфоровую мануфактуру в Нимфенбурге, известнейшую во всем мире, и входит в Наблюдательный совет института орнитологии Макса-Планка. Там же работает и его старшая дочь Августа, получившая докторскую степень в Кембридже за исследование социального интеллекта  и социально-познавательных способностей галок. В том, что сегодня Музей природы и человека в Нимфенбургском дворце такой познавательный и богатый экспонатами, огромная заслуга и праправнучки последнего баварского короля.

В быту принц Люитпольд Баварский очень скромный, воспитанный и обходительный человек, тщательно охраняющий частную жизнь своей семьи. Юбиляру чужды высокомерие и гордыня. В таком же духе принц воспитал и своих детей.   

Ваше Королевское Высочество, с Днем рождения!

Текст и фото Олександра Бутенко

30 лет назад, 9 января 1991 года конференция министров внутренних дел объединенной Германии установила правила еврейской иммиграции из Советского Союза. Более 200 тысяч евреев из бывшего СССР приехали в Германию как «контингентные   беженцы». Германия стала одной из самых важных стран для еврейских иммигрантов, наряду с Израилем и США. Главную задачу интегрирования в немецкое общество взял на себя тогда Гёте-институт, через двери которого в новую жизнь вошли десятки тысяч новоприбывших.

Одну из таких дверей любезно распахнул перед студентами Мюнхена преподаватель немецкого языка Михаэль Кройтер – личность «у нас в Баварии» очень известная, если не сказать, легендарная.

Михаэль Кройтер (Michael Kreuter) родился в Штуттгарте в 1940 году, где его мама, знаменитая оперная дива Габриэле Хохрайтер, выступала в местной опере под сценическим псевдонимом Йелла (Yella Hochreiter). Она пела своим чарующим контральто партии Амнерис в «Аиде» и принцессу Эболи в опере «Дон Карлос» Верди. Через два года Габриэле с семьей переехала в Берлин. Когда летом 1943 года начались массированные бомбардировки столицы Германии, семья перебралась в Вену, родной город мамы Михаэля. Но и оттуда им пришлось убегать весной 1944 года. Со всей мебелью, столовым серебром, картинами и роялем «Стэйнвей и Сыновья» семья оказалась в нижне-австрийском городке Шпиц (Spitz) на Дунае. Но когда в апреле 1945 года в столицу Австрии вошли советские войска, детство на хозяйском дворе для Михаэля и его младшей сестрёнки опять закончилось. Вместе с мамой и  няней, побросав все пожитки, с двумя велосипедами, к одному из которых была прикреплена детская коляска, на корабле по Дунаю они перебрались в Санкт Флориан, а оттуда - в Китцбюль. Семья жила в приюте для детей-беженцев и самыми яркими впечатлениями для Михаэля и его сестрички были тогда… похороны маленьких обитателей этого заведения. Такое происходило чуть ли не каждый день: детки шли процессией за белым гробиком и все вместе бросали на его крышку цветочки… В этот садик и пришла весть о капитуляции Германии.

Отец Михаэля Хорст (Horst) окончание войны встретил в лагере для немецких военнопленных в Польше. Он был артистом в одном из театров Аугсбурга, в октябре 1944 года был призван в ряды вермахта и на берегу реки Одер попал в плен Красной армии, не убив и даже не ранив ни одного из советских солдат. В лагере заболел желтухой. Русская врач лагерного госпиталя прониклась к нему симпатией и поняла, что шансов выжить у солдата будет больше, если его освободят из плена и отпустят домой. Взяв в обе руки по буханке хлеба Хорст пешком отправился домой в Аугсбург. В столицу Швабии он пришел поздним летом 1945 года.  

После войны Йелла Хохрайтер пела в Зальцбурге для американских военных. Семья опять жила во временном отеле для беженцев. Теперь это фешенебельный отель «Blaue Gans» на знаменитой Гетрайдегассе. Осенью 1945 года семья Кройтеров через Мюнхен вернулась в Штутгарт, где Михаэль закончил школу.    

Михаэль Кройтер обучался искусству и истории искусств в Штутгарте и Вене, закончил факультет романистики по специализации «Французский язык и культура» в университете Тюбингена, где будучи еще студентом, два года работал театральным декоратором. Еще во время учебы Михаэль получил приглашение поработать в Гёте-институте Лиона, где он и начал преподавать немецкий язык с октября 1968 года. С этого времени всю свою жизнь вплоть до выхода на пенсию Михаэль работал, по сути, не по своей основной профессии, прочно связав свою судьбу с Гёте институтом, не забывая о своем таланте художника и графика.

Более 20 из почти 40 лет преподавания Михаэль проработал в Гете-институте вместе со своей женой Ульрике. Чета преподавала немецкий в Роттердаме, Кракове и Берлине. 3 октября 1990 года они стояли у Бранденбургских ворот недалеко от Рейхстага и в ликующей миллионной толпе вместе с Гельмутом Колем, Ганс-Дитрихом Геншером, Рихардом фон Вайцзеккером и Вилли Брандтом под залпы салютов радовались объединению Германии.

«Это было необыкновенное время. Горбачев протянул Германии руку, а Коль ее подхватил. Меньше чем за год после падения Стены политикам удалось обо всем мирно договориться. Настроение в столице объединенной Германии было радостным и оптимистическим. Со всех концов планеты в Гёте-институт Берлина устремились желающие учить немецкий язык. Студентов стало вдвое больше, чем в обычные годы», - вспоминает учитель.  

Последние 7 лет Михаэль и Ульрике преподавали в Гёте-институте Мюнхена и в год ухода на пенсию хозяин их квартиры внезапно расторг контракт на аренду, очевидно, в желании сдать квартиру в Нимфенбурге подороже. Новоиспеченным пенсионерам пришлось срочно искать новое пристанище. Сейчас преподавательская пара очень благодарна своему бывшему хозяину, всем обстоятельствам и судьбе, что они живут теперь в райском уголке под Мюнхеном. История дома, а главное, людей, что жили и бывали здесь когда-то, теперь стали ежедневной заботой новых жильцов. Нет, бывшие жители и гости квартиры не пугают их своим видом в комнатах или голосами на кухне. Они приходят к ним... со страниц всемирно известного романа и старых фотографий.

А тогда, 15 июня 2005 года, просматривая свежий номер газеты „Süddeutsche Zeitung“, взгляд Михаэля Кройтера случайно упал на два рядочка маленького объявления: «Wohnen im historischen Klosterhof Polling». «Простое объявление на два рядочка, но с пятью О!»,-  вспоминает Михаэль. В тот же день он и Ульрике были в доме с большой квартирой на первом этаже, где в первой большой комнате слева он навсегда запомнил высокие сводчатые потолки. Хозяин дома любезно угостил гостей бутылкой итальянского вина и, сидя на террасе у пруда, Михаэль и Ульрике решили, что хотят здесь жить. Тогда они еще реально и не догадывались, куда занесла их судьба...

Небольшая деревушка Поллинг лежит на восточном берегу реки Аммер, которая через 15 километров на север впадает в одноименное озеро. Справа на восток – озеро Штарнберг, немного на юг – озёра Штафель и Кохель. Самое сердце удивительной красоты Альгоя под названием «Поповский угол» (Pfaffenwinkel). По западной стороне этого угла проходит часть Романтической дороги, а ногами этот район между Лехом и Лойзахом упирается в Гармиш-Партенкирхен. Поезда в Поллинге не останавливаются, «они проносятся мимо лу­ковицеобразного купола церкви, господствующего над скромным пейзажем». Запомним эту первую цитату, поскольку в наше повествование потихоньку входит известный роман лауреата Нобелевской премии по литературе.

Монастырь бенедиктинцев в Поллинге основал герцог Баварии Тассило III (Tassilo III) около 750 г. По легенде, во время охоты в этих живописных местах псы князя гнались за молодой ланью, как вдруг она замерла и начала своим копытцем стучать по земле. Слуги герцога откопали в этом месте еловый крест и со словами „Inventa levetur" («Находку должно возвеличить») герцог Тассило приказал построить церковь и монастырь. С 13-го столетия к Кресту Тассило, что парит в алтарной части церкви Святого Сальватора и Святого Креста Поллинга, приходят поклониться и помолиться паломники.  

Скорее всего настоящими основателями монастыря были представители семьи Хуоси (Huosi), одного из пяти знатных прадавних родов племени баваров, что жили тогда между Лехом и Изаром. Этот род основал множество монастырей в Баварии, в частности, на озерах Кохель, Штафель и Тегерн. Монастырь пережил разные времена: в начале X века его присвоил себе Арнульф Баварский по прозвищу «Зло», с начала 12-го столетия в монастыре поселились монахи-августинцы, а в начале 15-го столетия после пожара церковь перестроили в готическом стиле. В 18-том столетии появились трапезная и красивейший Библиотечный зал. В его стенах, которые после реставрации используются сейчас для выставок и концертов, выступали в своё время чешский струнный квартет имени Сметаны, Мюнхенский и Берлинский филармонические оркестры, Леонард Бернстайн, Мстислав Ростропович и Алексей Володин.  С 1733 года над порталом пылает сердце любви с крестом Спасителя как символ Святого Августина и надписью «Liberalitas Bavarica» – «Баварская щедрость».

В начале 20-го столетия хозяйский двор с мельницей бывшего монастыря Поллинга стал местом отдыха мюнхенской богемы, сюда на летний отдых стали активно приезжать художники, артисты и писатели с Мюнхена. Владельцы хозяйства, Оскар и Катарина Швайгхарты (Oskar und Katharina Schweighart), были очень радушными и гостеприимными. К ним в 1906 году приехала вдова сенатора Юлия Манн, мать всемирно известных братьев-писателей  Генриха и Томаса. Сенаторша аж 17 лет снимала часть дома напротив главного жилища Швайгхартов. С матерью несколько лет жила и сестра Томаса Манна Карла, а сам писатель с семьей обосновался неподалеку в собственной вилле в Бад Тьолце. Гениальный сын 13 раз посещал маму и Поллинг и часто приходил в гости в дом Швайгхартов: «...это было старое монастырское строение с толстыми стенами, глубоко сидящими сводчатыми окнами и переходами, в которых попахивало плесенью».

«…mit einem geistlichen Wappen geschmückten Tor des Gutshauses…das massive und charaktervolle Bauernbarock…“

Хозяйка дома принимала именитого гостя «в сводчатой, похожей на зал комнате, налево от сеней, своего рода сельской гостиной, с грузным столом, глубокими оконными амбразурами, свидетельствовав­шими о немалой толщине стен, и с крылатой Никой Самофракийской в верхней части пестро расписанного шкафа. Еще здесь стоял коричневый рояль…». Сама госпожа залом не пользовалась, а проводила «…вечера в меньшей комнате, напротив, чуть наискось, сразу у входа».

„Sie kredenzte sie ihnen in einer fast saalartigen, gewölbten guten Stube links an der Diele, einer Art von Bauernsalon mit gewaltigem Tisch, Fensternischen, die die Dicke der Mauern erkennen ließen, und der geflügelten Nike von Samothrake in Gips oben auf dem buntbemalten Spind. Auch ein braunes Klavier stand in dem Saal…“.    

Во время Второй мировой войны, уже в эмиграции в США, и помещения жилища Швайгхартов, и монастырский двор подробно опишет Томас Манн в своем легендарном романе «Доктор Фаустус». Главный герой этого произведения композитор Адриан Леверкюн (Adrian Leverkühn) заключил  пакт с дьяволом о том, что он отрекается от любых проявлений любви, а взамен получает возможность в течение своей жизни писать только гениальные произведения. Писать их наш юноша начинает как раз в городке Пфайфферинг (Pfeiffering), куда он переезжает и где почти 20 лет снимает комнатку в поместье Макса и Эльзы Швайгештиллей (Max und Else Schweigestill). За Адрианом ухаживает хозяйка дома и ее семья, в этом доме Адриана часто посещают друзья и знакомые. Пфайфферинг, как вы уже догадались  - это в романе Поллинг, а Швайгештилли  - на самом деле чета Швайгхартов. В салоне дома Швайгештиллей разыгрывается драматическая развязка романа: Леверкюн приглашает в сводчатую комнату с Никой друзей и знакомых и перед исполнением симфонической кантаты, что должна стать венцом его творчества, признается о сделке с Дьяволом и начинает играть:

«Леверкюн сел за коричневый рояль и правой рукой расправил листы партитуры…слёзы покатились у него по щекам и упали на клавиши; ударив по мокрым клавишам, он извлёк из них сильно диссонирующий аккорд. При этом он открыл рот, точно собираясь запеть, но только жалобный звук…слетел с его уст. Склонённый над инструментом, он распростёр руки, казалось, желая обнять его, и внезапно, как подкошенный, упал на пол». Позже Леверкюн впадает в деменцию и доживает остаток жизни сначала в Пфайфферинге, а позже в родной Тюрингии «во тьме душевной ночи».  

Эта знаменитая комната с Никой теперь  - гостиная Михаеля и Ульрики Кройтеров, в ней стоит коричневый рояль «Стэйнвей и Сыновья» мамы Кройтера, а меньшая комната, напротив, чуть наискось, сразу у входа – кухня семейной пары. Во время Культурных дней Поллинга, которые проходили в деревушке уже трижды, Михаэль и Ульрике с удовольствием показывали желающим прославленные помещения романа, описывая их в деталях текста романа Томаса Манна. Здание и сегодня украшает монастырский герб, на своем месте «пруд и холм, ог­ромное старое дерево во дворе…и другие дополнительные мелочи».

Все описанные в романе места Поллинга сегодня соединены в одну «тропу Доктора Фаустуса». На тринадцати исторических местах расположены мемориальные таблички  с цитатами из романа. Этот маршрут длиною почти в 5 километров неспешно можно обойти за полтора часа.

Возле дома напротив главного жилища Швайгхартов находится остановка номер 3 с длинной цитатой из романа: «Заказной пакет был вручен Клариссе в Пфейферинге, где она, после окончания театрального сезона, намеревалась провести неделю-другую у матери, в домике за каштанами. В полдень сенаторша видела, как дочь быстрыми шагами вернулась с прогулки, на которую, никому не сказав, отправи­лась сразу после завтрака. В палисаднике Кларисса со смятенной, застывшей улыбкой прошла мимо нее в свою комнату; слышно было, как ключ коротко и энергично по­вернулся в замке. Несколько минут спустя старая дама из своей спальни, находившей­ся рядом с комнатой дочери, услыхала, как та подошла к умывальнику и стала полос­кать горло, — теперь мы знаем, что она это делала, стремясь смягчить боль в гортани от ожогов, причиненных беспощадной кислотою. Затем наступила тишина…» Так Томас Манн в романе описал самоубийство в Поллинге большой дозой цианистого калия родной сестры Карлы. Сведения счётов с жизнью стали черным роком гениальной семьи Маннов.  

„Clarissa empfing die eingeschriebene Sendung in Pfeiffering, wo sie nach Schluss der Pforzheimer Theater-Saison für ein paar Wochen im Häuschen ihrer Mutter, hinten den Kastanien, zu Gast war. Es war früher Nachmittag. Die Senatorin sah ihr Kind im Geschwindschritt von einem Spaziergang zurückkehren, den sie nach Tische auf eigene Hand unternommen. Auf dem kleinen Vorplatz des Hauses eilte Clarissa mit einem flüchtig-wirren und blinden Lächeln an ihr vorüber in ihr Zimmer, dessen Schlüssel sich hinter ihr kurz und energisch im Schlosse drehte. In ihrem eigenen Schlafzimmer, nebenan, hörte die alte Dame die Tochter nach einer Weile am Waschtisch mit Wasser gurgeln, - wir wissen heute, dass dies zur Kühlung der Verätzungen geschah, die die furchtbare Säure ihr im Schlunde verursacht. Dann trat Stille ein…“ 

От разрушения и сноса бывшие монастырские помещения более сорока лет назад спас предприниматель Ханс Кляйсль (Hans Kleissl). Именно он сдал 15 лет назад историческую квартиру Ульрике и Михаэлю. Потрескавшимся зданиям грозило обрушение, из окон и крыш торчали деревья.  10 лет длилось восстановление, за свою деятельность Ханс получил даже почетную медаль за охрану памятников от министра культуры Баварии. Сегодня основанная им компания HK-ENGINEERING реставрирует в бывшем коровнике, конюшне и свинарнике монастыря классические автомобили Mercedes-Benz 300SL. Ремонт этих элегантных и высококлассных автомобилей стал основным направлением деятельности Ханса Кляйсля.

А в огромных помещениях бывшей монастырской мельницы Михаэль Кройтер теперь может предасться главной своей страсти – живописи. С 1997 года, «с той ночи, когда я не мог уснуть до тех пор, пока все краски, что были у меня на палитре, без помощи кисти не оказались у меня на холсте – с той ночи я рисую руками, рисую пальцами».

«Seit 1997 – seit der Nacht, wo ich nicht ruhte, bis sich alle Farben, die auf der Palette waren, ohne Zuhilfenahme des Pinsels auf den Malgründen wiederfanden – seit dieser Nacht male ich mit der Hand – mit den Fingern.»

По мнению Михаэля, рисование рукой как никакое другое передает колебания настроения и эмоций, движение жизни и души. Сотни картин «ручной работы» Михаэля были представлены на более чем трех десятках выставок.

Михаель Кройтер и Ульрике Генсвайн выпустили в свет десятки тысяч студентов. Конечно, далеко не всех они помнят по именам, но на улице Михаэль всегда узнает своего бывшего ученика. «Мне очень жаль Украину, Россию, Польшу и другие страны, которые покинули такие таланты. Но в то же время, я безгранично рад, что они живут теперь и у нас в Баварии».

Текст и фото Олександра Бутенко

Журнал "Bei uns in Bayern" Nr.3(90)/2021

В конце июня этого года, на волне протестного движения „Black Lives Matter” («Жизни чернокожих имеют значение»), охватившего этим летом Соединенные Штаты Америки, около трех сотен протестующих ворвались на территорию частного имения адвокатов Марка и Патриции МакКлоски в престижном районе американского города Сент-Луис. Толпа снесла ворота и двигала по траве лужайки МакКлоски в направлении дома мэра Лиды Крюсон, протестуя по ходу против расовой несправедливости. Не оценив мирного топтания по своей территории кричащих людей и прервав ужин на лужайке, на защиту дома вышла чета МакКлоски: Марк в позе Рембо и Терминатора с полуавтоматической винтовкой AR-15 наперевес, рядом Патриция, держа пальцы на курке, направила в сторону толпы пистолет, широко раскрыв от испуга глаза.

«Мы испугались за наши жизни, испугались, что сейчас подожгут наш дом и он сгорит дотла, и что погибнем мы и наша собака. Это напоминало штурм Бастилии. Толпа была огромной и устрашающей. Это частная территория, здесь вообще нет общественных улиц», - заявил позже Марк МакКлоски. Решительный вид адвокатской пары охладил толпу и вскоре после угроз и оскорблений демонстранты покинули территорию имения.

Видео и фото с места этих событий стало вирусным, размножилось по всему миру тысячами „фотожаб“, изображение супружеской пары Макклоски стало мемом и его ретвитнул даже   президент США Дональд Трамп, а губернатор штата Миссури сообщил, что готов помиловать супругов, если против них будут выдвинуты обвинения. А обвинили пару в «незаконном размахивании оружием в угрожающей манере против мирных демонстрантов» и теперь по законам штата Миссури адвокатской семье грозит потеря свободы на несколько лет.  Это происшествие расколо американское общество: одни считают чету МакКлоски настоящими героями, защищаюими с оружием в руках собственность и американские ценности, другие обвиняют их в демонстративном запугивании протестующих и даже расовой дискриминации.

Чета МакКлоски защищала не только себя, но и белый трехэтажный красавец-особняк в стиле итальянских вил и дворцов эпохи Ренессанса, который некогда принадлежал Анне Луизе Буш - дочери одного из первых немецких пивоваров на американской земле Адольфуса Буша. Имение было построено в начале XX века, но в 1936 году после смерти Анны Луизы дом был продан и полвека простоял в запустении. Антикварная мебель была распродана, богатейшая лепнина и росписи были замазаны штукатуркой, паркет из ценных пород дерева был испорчен. В 1988 году дом купила адвокатская пара МакКлоски и, проникшись его историей, более 30 лет вкладывала свои гонорары в восстановление этого дома.

«Все трубы и сантехника были изготовлены фирмой ​​Mott, ведущим производителем на рубеже 19-го и 20-го веков, а вся фурнитура для дверей и окон была создана самой ​​P.E. Guerin, основанной в США в 1857 году», - рассказывает Патриция Макклоски. По ее словам,  оконное стекло было из приемной на втором этаже Палаццо Даванзати 14-го века во Флоренции, «и жалюзи, по крайней мере, металлические изделия, вероятно, оригинальные». Согласно отчетам о собственности города Сент-Луис имение МакКлоски оценивается сейчас в 1,15 миллионов долларов.

А все началось…с пива.  В 1839 году в бывшем городке Кастель, теперь это один из районов Висбадена,  административного центра федеральной земли Гессен родился Адольфус Буш (Adolphus Busch). Его отец Ульрих Буш владел виноградниками, продавал древесину и хмель. Адольфус был самим младшим среди 22! братьев и сестер, закончил гимназию в Майнце, учился в Академии Дармштадта и посещал Высшую школу в Брюсселе. Но вскоре после смерти отца, в возрасте 18-ти лет его охватило непреодолимое желание уехать из Германии. Выбор пал на американский Средний Запад, основное место проживания эмигрантов из Германии, куда в город Сент-Луис и отправился Адольфус в компании братьев Ханса, Ульриха и Антона. Ханс основал пивное производство в Вашингтоне штата Миссури, Антон вскоре вернулся назад в Майнц и производил хмель на родине, а Ульрих вместе с Адольфусом занялись поставкой в «городе курганов» необходимых ингредиентов и техники для изготовления пива. Одним из клиентов Адольфуса была «Баварская пивоварня» в Сент-Луисе, основанная баварцем Георгом Шнайдером. Адольфус знакомится с Эберхардом Анхойзером (Eberhard Anheuser), который вместе со своим братом почти двумя десятками лет раньше тоже приехал в Америку из Рейнланд-Пфальца, производил поначалу свечи и мыло, но в 1852 году вложил почти три миллиона долларов в «Баварскую пивоварню» в Сент-Луисе, которую со временем полностью выкупил. На почве любви к пиву родилась и любовь настоящая: через год после появления пивной компании E. Anheuser & Company в один день 7-го марта 1861-го года счастливый отец Эберхард Анхойзер сыграл двойную свадьбу, выдав своих дочерей Лилли и Анну за братьев Бушей – Адольфуса и Ханса. Адольфус поначалу работал у тестя продавцом, но в 1865 году его брат Ханс, которого уже звали на американский лад Джоном, продал свой пивной завод в Вашингтоне и Адольфус стал совладельцем пивной империи Эберхарда Анхойзера.

В 1879 году на берегах Миссисипи на свет появилась сначала Ассоциация Анхойзера-Буша, уже более ста лет известная как пивной концерн Анхойзер-Буш (Anheuser-Busch). Сегодня крупнейшая в мире пивоваренная компания Anheuser-Busch InBev (AB InBev) состоит из трех международных пивоваренных групп: Interbrew из Бельгии, AmBev из Бразилии и Anheuser-Busch из США. В прошлом году компания сварила 56 миллиардов литров пива!

И не стал бы этот пивной гигант, наверное, самым большим пивным концерном в мире без эмигрантов из богемского городка Ческе Будеёвице (Будвайза), которые в поисках счастья на холмистых прериях Америки захватили с собой в долгое путешествие хмельной напиток, вкус которого так понравился немецким производителям. В 1891 году родился всемирно известный Будвайзер (Budweiser), права на производство которого в США до сих пор принадлежат американскому пивному концерну Анхойзер-Буш. Адольфус Буш ввел пастеризацию пива и стал развозить пьянящий напиток в цистернах по железной дороге, разливая пиво в бутылки чуть ли не на месте продажи, повсеместно вытесняя любимый ковбоями виски. Кроме всего прочего, Адольфус Буш купил у Рудольфа Дизеля патент на производство дизельных двигателей в Америке.   

Так вот, у Адольфуса и Лилли было 15 детей, одна из них, напомню, Анна Луиза Буш, бывший дом которой так отчаянно защищала семейная пара МакКлоски. А самую младшенькую дочку родители назвали Вильгельминой и здесь начинается история уже «у нас в Баварии». Когда девочка подросла, она вместе со своим первым мужем Эдуардом Шаррером из Штутгарта  купила обширную территорию с виллой в Бернриде, на берегу озера Штарнберг, что под Мюнхеном. Минни, как звали ее родители,  мечтала о семейном замке, но муж внезапно умер от рака в 1932 году и замок наследница Адольфуса Буша строила уже со вторым мужем, ее лечащим врачом доктором Карлом Борхардом. Получить разрешение на строительство поместья на берегу Штарнберга было и тогда делом очень сложным, но здесь помог случай и личное знакомство Эдуарда Шаррера с Адольфом Гитлером. При жизни Эдуард владел в Мюнхене двумя газетами, местным отделением Немецкого банка, заседал в наблюдательных советах нескольких южно-баварских пивоварень и активно подпитывал нацистский режим деньгами. На этом и на том, что во время Первой мировой войны в Бернриде Вильгельмина Буш организовала лазарет для полсотни раненных немецких солдат и делала упор наследница империи Буш, выбивая разрешение на строительство. А тут еще к открытию музея Немецкого искусства в Мюнхене Гитлер приказал расширить улицу фон-дер-Танна, что вела к новому музею, для чего нужно было снести несколько домов, а именно от номера 17 до номера 27. Этим последним домом и владела Вильгельмина Буш-Борхард и в процессе торга выручила за него 175 тысяч немецких марок и разрешение на строительство замка Хёэнрид (Höhenried). 

Замок Хёэнрид построили за два года и празднично открыли перед самым началом Второй мировой войны. Через два года Вильгельмина развелась с доктором, США вступили в войну с Германией и Вильгельмина вынуждена была покинуть имение и эмигрировать в Швейцарию, в Лугано, сохранив  гражданство Германии. Замок конфисковали и превратили в ортопедическую клинику. Незадолго до окончания Второй Мировой Вильгельмине удалось эвакуировать из Берлина в Хёэнрид несколько посольств Швейцарии и Женевский Красный Крест, что спасло замок от разрушения. Сама Вильгельмина вернулась в Хёэнрид в 1946-ом году и вышла замуж за Генерального консула США Сэма Эдисона Вудса. На их свадьбе гостем был наследный принц Баварии Руппрехт. В замке Хёэнрид гостями Вильгельмины и Сэма были и первый президент ФРГ Теодор Хойс, и первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр, и Джордж Маршалл, инициатор плана помощи США Германии,  и Жан Моннэ, один из отцов-основателей Европейского Союза, и многие-многие другие.

Вильгельмина прожила с Сэмом Вудсом в имении Хёэнрид вплоть до своей смерти после операции на сердце 23-го ноября 1952-го года. Через полгода, в день выписки из больницы для американских военнослужащих, внезапно умер от инсульта и Сэм Вудс. Супруги похоронены рядом с замком, на берегу озера Штарнберг, на их мраморных саркофагах выбита надпись „Love never ends“ – «Любовь никогда не заканчивается». Вход к месту погребения охраняют бюсты Адольфуса и Лилли Буш.

Сегодня замком Хёэнрид владеет Немецкое Государственное пенсионное страхование Южной Баварии. Замок с десятками комнат охотно арендуют для венчаний и свадеб, конференций и заседаний. На территории парка работает реабилитационная клиника кардиологии, ортопедии и психосоматики. Парк в английском стиле общей площадью 600 тысяч квадратных метров с северной и западной аллеями, каскадными прудами Миссисипи в южной части – удивительное место для прогулок в любое время года. Южную окраину парка занимает Музей фантазии, что в виде корабля возвышается над озером. Основал этот удивительный музей Лотар-Гюнтер Буххайм, немецкий художник, фотограф, издатель и коллекционер, автор  романа «Подлодка» («Das Boot»). Культовый фильм с одноименным названием по сценарию Буххайма получил шесть Оскаров, Золотой глобус и еще с десяток международных премий. Снимали этот самый успешный в истории немецкого кинематографа фильм в Мюнхене на киностудии «Бавария»... Но это уже совсем другая история, имевшая место тоже «У нас в Баварии».

Текст и фото Олександра Бутенко

Журнал "Bei uns in Bayern" Nr.9(87)/2020

Самый сильный среди самых тяжёлых

Звездный час Баварии

Не бойтесь нанайцев, дары приносящих

 В рамках недавней Недели моды в Берлине один из самых успешных модельеров Германии Михаэль Михальски удивил многих своей новой женской коллекцией. Одежда, обувь и многие аксессуары были сделаны из необычной кожи, поблескивавшей чешуей и переливавшейся всеми цветами радуги. И название этого материала было странным - «нанай».

 Родина этого необычного материала - фабрика Salmo Leather GmbH, расположенная в городка Бишофсмаис (Bischofsmais), в центре природного парка Bayerischer Wald и неподалеку от границы с Чехией. Когда-то это предприятие было центральным в огромной бизнес-империи Рудольфа Лашингера (Rudolf Laschinger), одного из крупнейших в мире производителей продуктов из лосося. Рыбу здесь коптили и закатывали в консервные банки, а кожу лосося измельчали в порошок на корм скоту. Еще 20 лет назад Лашингер ломал голову над тем, как же более эффективно использовать эти отходы. Вместе с одним предпринимателем из России сотрудники Лашингера бились над идеей создания лососевой кожи, но не хватало денег, времени, а главное - технологического ноу-хау.

  Пять лет назад на фабрике появился молодой энергичный менеджер Хольгер Хайн (Holger Hain). Увидев у Лашингера портфель, сделанный из необычной кожи, бывший банковский служащий так заинтересовался, что прочел всё, что смог найти в Интернете об этом «рыбьем мехе». «Уже в первых десяти ссылках я нашел информацию о том, что нанайцы, проживающие в нижнем течении Амура, уже тысячи лет назад обрабатывали кожу лосося: шили из нее одежду, обувь, использовали при постройке жилищ и изготовлении предметов культа, - рассказывает Хольгер Хайн. - В Вене мне удалось разыскать скульптора Анатолия Донкана, чуть ли не единственного нанайца, проживавшего сегодня в Западной Европе, и я уговорил его приехать к нам в Нижнюю Баварию».

 Знания, накопленные предками, и многочисленные эксперименты помогли нанайцу создать уникальный способ обработки кожи лосося, при котором она сохраняет свою структуру, прочность и неизменный внешний вид. Теперь в Баварии умеют делать кожу лосося разной степени мягкости, лакировать и красить растительными ферментами в различные цвета. А Анатолий Донкан живет теперь по соседству с Бишофсмаисом, в городке Фихтах (Viechtach), и вот уже почти пять лет вместе с женой, художницей Марейлей Онодерой, руководит единственным в Германии Музеем рыбнокожевенного искусства. За плечами у обоих художников - десятки выставок по всему миру.

 Сегодня 40 работников фабрики, в основном из соседней Чехии, за месяц обрабатывают десятки тысяч шкур биолосося. «Не поверите, но в самом Бишофсмаисе я не нашел достаточного числа желающих, - говорит Хольгер Хайн, показывая фабрику. - Как только люди слышали, что надо рано вставать, много и монотонно работать, получая всего 7-8 € в час, они тут же отказывались». Теперь автобус каждое утро собирает работников в соседней Чехии.

 Производственные мощности фабрики позволяют ежегодно обрабатывать 8 кв. км кожи, приходящей из Ирландии. В отличие от обработки кож животных, кожу лосося обрабатывают биологическим, а не химическим способом - без использования хрома. Во-первых, этот металл разрушает структуру «рыбьего меха», а во-вторых, может вызвать аллергию. Будучи очень тонкой, кожа лосося необыкновенно прочна и почти не изнашивается. Это раньше предки Анатолия Донкана разминали засохшую кожу в особой колоде дэлин при помощи колотушки вэксун. Хольгер Хайн предложил разминать кожу в механическом барабане при помощи специальных медицинских мячей. Оказывается, что это идеальный способ сделать кожу лосося мягкой и шелковистой, как замша. Хайн еще никогда не был в гостях у нанайцев, но скоро планирует посетить берега Амура. А пока с берегов Дуная финансово поддерживает коренную сибирскую народность.

 Один квадратный метр выделанной кожи лосося стоит 250-300 €. Необычным материалом всё больше интересуются модные дома Европы, он всё чаще используется при отделке изделий класса люкс - мебели, интерьеров самолетов, яхт и машин. Его можно встретить, например, в салоне новой модели BMW X6M. «Мы получаем запросы со всего мира, - говорит Хольгер Хайн. - Скажем, производитель обуви Людвиг Райтер (Ludwig Reiter) намерен выпустить целую линию обуви из кожи лосося, так же как и известный итальянский производитель дорогих сумок и обу­ви фирма Pollini. Я вам обещаю, что в ближайшее время вы о нас еще не раз услышите».

Олександр Бутенко

Газета «Европа-Экспресс»  12 Апреля 2010, номер 16 (632)